Доживем до зарплаты - Страница 18

– Например, впрыскивает в конфеты мышьяк, – сказал Руслан тоном, каким в психлечебницах санитары говорят с больными.

– Вот именно! Теперь ты понимаешь?

– Нет, – искренне сказал он. – Я понимаю одно: тебе нравится Вера, и ты придумаешь любую глупость, лишь бы отвести от нее подозрения.

Вообще-то он прав, Вера мне нравится. Но моя версия вовсе не глупость!

Капитан наклонился и доверительно зашептал:

– Я скажу тебе кое-что по секрету, исключительно ради того, чтобы успокоить твое больное воображение. Эксперты установили, что заводская целлофановая упаковка на коробке была вскрыта, аккуратненько так, по шву. Причем обратно ее заклеивали в домашних условиях, вероятно, утюгом.

– И это значит…

– Это значит, что конфеты были начинены ядом уже после того, как коробка вышла с завода.

Наверное, Руслан ожидал, что я, посрамленная, зарыдаю и уйду восвояси. Но я обрадовалась:

– Тогда получается, что это сделал продавец в магазине! Представь: целый день на ногах…

– Да-да, я в курсе, – перебил капитан, – целый день на ногах, зарплата мизерная, а эти толстосумы все время что-то у тебя покупают. Ну как тут не отравить весь мир?

– Твой сарказм абсолютно неуместен. Вы подозреваете невиновного человека, а преступник разгуливает на свободе! Маньяка надо найти и обезвредить! Необходимо срочно предпринять следующие меры. Во-первых, установить личность хозяйки сфинкса, которая подарила Вере конфеты, и узнать, где она купила коробку. Во-вторых, допросить продавцов торговой точки. В-третьих, не помешает установить за ними круглосуточное наблюдение. В-четвертых…

Супроткин не дал мне договорить:

– Достаточно. Ты меня немного развлекла, но на мне еще висят три убийства и два разбойных нападения, так что, – он помахал рукой, – арриведерчи!

Когда я стояла в дверях, он меня окликнул:

– Я знаю, ты считаешь меня туповатым, но самое главное я понял.

– Что?

– Что тебя на пушечный выстрел нельзя подпускать к ресторанам и кондитерским фабрикам.

И мужчина моей мечты гнусно захохотал.

Глава 11

На улице я глотнула полной грудью морозный воздух. Зимы в Москве обычно отвратительные, но, по крайней мере, в центре столицы есть чем дышать. Летом же на Петровке можно устанавливать газовые камеры, – причем никакого дополнительного подведения газа не требуется, достаточно автомобильных выхлопов.

Хорошо все-таки на свободе! Пару секунд я раздумывала, куда бы поехать, а потом отправилась к Вере.

В метро меня не покидала мысль: сладкоежки Москвы в опасности! А может, не только столицы, но и всей страны! Где-то окопался маньяк, и, возможно, в эту самую минуту он творит свое черное дело.

А вот интересно, почему никто не ополчается против овсяной крупы? Или моркови? Почему надо обязательно начинять ядом конфеты? Ведь нам, сладкоежкам, и так живется совсем не сладко. Мода, телевидение, врачи – все против нас. И даже работодатели! То, что полных людей менее охотно берут на работу, – факт! Даже если ты чемпионка мира по шахматам, любая тощая фифа с двумя извилинами в мозгу свысока поглядывает на твое тело 56-го размера. И что самое страшное, ты ловишь себя на мысли, что в глубине души абсолютно с ней согласна. Конфеты – единственное утешение толстушки в этом суровом мире, но если они пропитаны смертоносным ядом, в чем тогда искать радость жизни?

Тут ко мне пришло озарение. Я даже остановилась, чем вызвала неудовольствие других пассажиров на перроне. Но я не обращала внимание на тычки и ругательства. Я – гений, точно – гений сыска! Человек, который отравил конфеты, по определению не может быть толстым. Он худой! Для следствия это должно стать основной уликой.

Это, кстати, еще одна причина, почему отпадает Вера. Она полноватая и неравнодушна к сладкому. Субботина ни за что не покусилась бы на святое!

Вера открыла дверь сразу же, как будто ждала меня. Рядом с ней стояли уже знакомый мне Ваня и мальчик лет двух – наверно, Степа. Кошки гурьбой выбежали в коридор.

– Хорошо, что тебя отпустили! – кинулась я к Вере. – Я беспокоилась, знаешь, ведь милиция считает, что ты хотела отравить Джульетту.

– Когда они это сказали, я не знала, плакать мне или смеяться. Это полнейший бред! Зачем мне ее травить?

– Ну ведь она жена человека, который отобрал у тебя фирму Сергея.

Вера махнула рукой:

– Ерунда. Во-первых, когда я была знакома с Карпюком, он ходил холостяком. На Джульетте он женился совсем недавно, и меня, как ты понимаешь, в известность не ставил. А во-вторых, насколько я знаю, ничего незаконного Карпюк не сделал. С моральной точки зрения, возможно, он поступил подло, но с точки зрения бизнеса это обычная конкуренция. Кто первый встал, того и тапки.

Мы прошли на кухню. Вера положила в кошачьи миски корм, дала детям сок, налила воду в электрический чайник.

– Будешь пастилу? Ванильную?

Я посмотрела на коробочку.

– Не знаю, что-то не хочется. А вдруг маньяк добрался и сюда?

– Какой маньяк?

Я рассказала Вере свою теорию про маньяка, затаившегося на кондитерской фабрике. Или в магазине. В отличие от капитана Супроткина, она отнеслась к моим словам с интересом.

– Да-да, я тоже голову ломала: ну откуда в конфетах яд? И тоже решила, что ноги растут из фабрики. Возможно, какие-то неполадки в технологии, может быть, в цехе травили крыс, и отрава попала в начинку для конфет. Но твоя версия с маньяком мне кажется самой убедительной. В стране сейчас действительно много сумасшедших, и их никто не контролирует. Они могут запросто устроиться на фабрику или в ресторан и перетравить полгорода.